Путешествия

Путевые заметки

СМОЛЕНСК 2024
Халява продолжается
В апреле этого года московские власти рассщедрились и вручили нам с Катей путевки в санаторий «Красный бор», расположенный под Смоленском. И вот заветный день отъезда наступил и рано утром 30 июля мы прибыли на Белорусский вокзал и, погрузившись в «Ласточку» Москва-Смоленск, выехали из первопрестольной.
Наш поезд, именуемый экспрессом, тем не менее сделал по пути следования 5 минутных остановок и точно в назначенное в расписании время привез нас на станцию Смоленск. На выходе с платформы стояла женщина с табличкой нашего санатория и направляла всех приехавших на лечение к санаторному автобусу. И уже через 15 минут мы свернули с Витебского шоссе на лесную, когда-то (лет сто назад) асфальтированную дорогу, к санаторию. Тем не менее, спотыкаясь на каждой колдобине, автобус всё-таки привез нас к административному корпусу, где нас зарегистрировали и отправили в жилой корпус на заселение, где нас ждал неожиданный сюрприз: номер не был ещё готов. То ли предыдущие жильцы ещё не выехали, то ли он просто ещё не убран. Нам объявили, что заселят только после 14 часов и мы прождали до часа на чемоданах и пошли на обед в столовую, где человек 400, восседая за пятиместными столами, вкушали далеко не ресторанную стряпню. Впрочем, ожидать каких-то изысков от поваров обычной столовой советских времён было по меньшей мере странно. Однако, заморив все же червячка, мы вернулись в свой жилой корпус и, прождав ещё с полчаса, разместились, наконец, в своем номере, главными достопримечательностями которого были небольшого размера картинка, висящая на одной из стен номера, и изображавшая парижскую улочку с видом на Эйфелеву башню в пасмурную дождливую погоду и большое плюшевое кресло. Остальной интерьер был вполне себе советский. Вход в корпус охраняла внушительных размеров овчарка.


Разложив свои вещи, мы пошли на прием к врачу, который после 40 минутного ожидания в очереди назначил нам по несколько лечебных процедур. А время постепенно клонилось к ужину, после которого мы решили пойти в ближайшую Пятёрочку, чтобы хоть немного разнообразить наше меню. До Пятёрочки было 2 км. пешего хода и мы решили, что эта прогулка вполне себе вписывается в общий режим нашего отдыха-лечения в санатории. Вернувшись с провизией, мы плавно завершили первый день нашего пребывания в санатории «Красный бор».

День второй
Вчерашний день, начавшийся в четыре часа утра, был наполнен большим количеством событий, связанных с переездом и устройством на новом месте. Неудивительно, что ночь после него мы спали как убитые и чуть было не проспали сегодняшний завтрак. Почему-то меню завтрака было абсолютно кошерным, то есть в него входили только молочные блюда и не было мясных. Ни тебе сосисок, колбасы и других мясных деликатесов. Мы, привыкшие к таким завтракам во время путешествий по Земле Обетованной, были вполне удовлетворены и ничуть не озабочены таким обстоятельством при утреннем вкушении того, что послал Бог. Ему виднее — на то он и Бог!
После завтрака мы получили свои курортные книжки, названные книжками по абсолютно непонятным причинам, потому что представляли собо просто два листка бумаги формата А4, с напечатанным расписанием назначенных процедур на время лечения. Ну, да ладно. Это всего лишь форма, а содержание — это сами процедуры. Катя сбегала на циркулярный душ, а я испил фиточаёк и насытил свою кровь кислородом, судя по описанию того приборчика, щуп от которого прицепили мне на запястье. Жаль, что я не взял с собой из дома приборчик, измеряющий сатурацию, а то мог бы проверить эффективность этой процедуры, которая и длится то всего пару минут.
После обеда мы, уподобившись Фавну из известного балета на музыку симфонической поэмы Дебюсси «Прелюдия к послеполуденному отдыху Фавна», улеглись спать. А прекрасно отдохнув, решили смотаться в Смоленск для закупки овощей, фруктов и ягод на «Заднепровском рынке», благо прямо от санатория туда ходит маршрутка и водитель берет за это по 38 рублей с каждой особи. Закупившись на базаре всем, что приглянулось Кате, мы не стали дожидаться обратной маршрутки, ибо она ходит раз в полтора часа, а заказали такси Яндекс Go. Правда у водителя возникли проблемы с определением нашей геопозиции из-за глушилок сигналов GPS и поэтому долго пришлось узнавать, где он нас ждёт, по названиям объектов, которые мы и он видели перед глазами. В конце концов нам удалось всё-таки погрузиться в такси и благополучно доехать до места нашего ужина.
Набив наши желудки физической пищей, мы пошли вкушать пищу духовную на прогулку к местной достопримечательности — живописному озеру с названием «Ключевое». И действительно, когда мы подошли к озеру, нашему взору открылась прекрасная картина водной глади посреди леса. Надышавшись, сидя на скамейке прямо у воды, чистейшим ароматом леса и воды, мы благополучно вернулись в санаторий к отбою, завершив таким образом наш второй день «отпуска» (прошу прощения у работающих читателей за эту фигуру речи для пенсионера).

День четвертый
Третий день нашего санаторного отдыха отдыха не был отмечен какими-нибудь событиями, достойными упоминания в моих заметках. А сегодня 02.08.24 я решил сделать репортаж о нашем санатории, который насчитывает уже 54 года своей истории. В конце первых 43-х лет своего существования он стал снижать свой уровень — заполняемость падала, да и экономические показатели желали быть лучшими. Тогда руководство МЖД, к которому санаторий относился, стало всерьез подумывать о его закрытии. Но назначенный в 2010 году на должность главврача А.С. Доронин сумел изменить ситуацию и санаторий уцелел. С тех пор прошло 14 лет и он снова стал терять свой уровень и держится, как нам показалось, только за счет распределения путевок среди пенсионеров и инвалидов, хотя следует заметить, что его расположение в живописнейшем месте всего в 12 км. от Смоленска позволяет держать заполняемость на высоком уровне, несмотря на ветшание зданий и покрытия дорожек между корпусами и другими объектами санатория.

Здание столовой на 500 посадочных мест

Здесь располагается клуб, в котором реализуется вся культурная программа санатория.

Панно на торцевой стороне клуба, язык которого мне так и не удалось расшифровать.

Наш корпус

Любопытный артобъект у входа в наш корпус

Беседки для проведения досуга

Обычно в санаториях устанавливают много разных скульптур. Но почему-то в этом я с трудом отыскал только эту скульптуру, похожую на орудие, явно побывавшее в битве с Наполеоном.

Кроме путешествия по территории санатория с целью познакомить с ним моих читателей, мы решили после процедур и обеда съездить в Смоленск для посещения Музея скульптуры известного русского и советского скульптора Сергея Тимофеевича Конёнкова, родившегося на Смоленщине. Приехав в Смоленск на улицу Тухачевского, мы через несколько минут оказались на «Арбате». Так я называю пешеходные улицы всех городов мира. Эта называется улицей Маяковского, на которой и расположен Музей скульптуры С.Т. Конёнкова. Интересно, что когда  в 1969 году городские власти предложили создать его в Смоленске, Сергей Тимофеевич с энтузиазмом согласился и лично отобрал 41 скульптуру из своей московской мастерской. Скульптуры были отправлены в Смоленск с «дарственной» в несколько слов: «Дорогим землякам дарю свое искусство». Также администрация Смоленска предоставила художнику право выбора здания, где разместится его экспозиция. И Конёнков лично приехал, бродил по городу, пока взгляд его не остановился на роскошном особняке на пешеходной улице Маяковского в старой части города. Сегодня музейные работники шутят, что, возможно, Конёнков выбрал это нарядное здание потому, что он, родившийся в 1874 году, являлся почти ровесником дому. Музей открылся в 1973 году, когда самого скульптора уже два года, как не было в живых.

И вот мы в музее, коллекция скульптур которого разместилась в двух залах на двух этажах особняка. Фотографируя эти скульптуры, я решил провести своего рода художественную викторину. 

Кто этот человек, на голове которого так уютно разместился бюст Пушкина?

Кого вылепил в этом бюсте Конёнков?

Ну, здесь понятно, что это великий художник. Но вот какой?

А вот стоя перед скульптурой этого гражданина, я никак не мог узнать в нём большого поэта, пока не взглянул на табличку внизу. А вы догадаетесь кто он?

Полагаю, что этого композитора и дирижера вы узнаете, несмотря на то, что сам я не смог.

А эти два библейских персонажа упоминаются всегда вместе. Так кто они?

Обычно девушки изображаются на скульптурах с веслом. А эта нет. Так с чем она?

Скульптура известной американской танцовщицы конца 19-го — начала 20-го веков. Какой?

На этом наш поход в Музей скульптора Конёнкова закончился. И оставшуюся часть дня провели, прогуливаясь по Смоленску. Но об этом во второй части этого репортажа.

День четвертый. Продолжение
Как я уже писал, после посещения Музея скульптуры Конёнкова мы решили погулять по Смоленску и, выйдя из музея, пошли в сторону парка Блонье, который был заложен ещё в 1830 году у стен Смоленской крепости по указу императора Николая I. А в 1885 году в саду был торжественно открыт памятник композитору М.И. Глинке.

Поэтому в наше время Блонье носит название «Сад имени М.И. Глинки». В плане он имеет почти квадратную форму и заключен между четырьмя улицами. Войдя в сад через один из четырёх угловых входов, мы увидели две бронзовых скульптуры.

Они были вывезены с дачи Германа Геринга и установлены в саду сразу после Великой Отечественной войны. Это были трофеи, и на оленьем туловище некоторое время даже красовалась надпись: «Подарок из Восточной Пруссии детям Смоленска от гвардейцев Энского корпуса». А в конце семидесятых годов прошлого столетия композицию памятника Глинке усовершенствовали, разместив несколько динамиков, через которые транслируют музыку композитора, и опоясав его ажурным кованным ограждением, на котором изображены названия произведений Глинки и нотные станы с их нотами.
А что касается названия сада — Блонье, то исследователи, занимающиеся топонимикой, утверждают, что это слово исконно русское. А я то, читая его по привычке с ударением на последнем слоге, был уверен, что оно французское. Вот и верь после этого интуиции!
После прогулки по чудесному саду мы двинулись в сторону ЦУМ-а, с любопытством разглядывая окружающее нас пространство. ЦУМ интересовал нас, конечно, не как архитектурное произведение, а как возможность приобрести в нём полотенце для водных процедур, которое нам не смогли выдать в санатории.

Пешеходный Арбат в Смоленске

Симпатичное здание с ротондой

Другое здание с другой ротондой на другом углу того же перекрестка

Фрагмент еще одного красивого дома

Фрагмент здания Художественной галереи

Просто арт-объект

Один из проспектов Смоленска

Интересная табличка на доме, поясняющая, что это здание построено в стиле советского классицизма. Впервые вижу нечто подобное.

После ЦУМ-а, в котором не нашлось нужного нам полотенца, мы двинулись в сторону заранее выбранного нами ресторанчика грузинской кухни с интересным названием «Гуру», намекающим, по всей видимости, на мастерство тамошнего Шефа.

Ну, а вкусив прекрасных грузинских блюд, нам ничего не оставалось, как заказать такси и вернуться к отбою в санаторную обитель.

День пятый
На этот день, 03.08.24, была запланирована поездка в село Новоспасское, где находится Музей-усадьба М.И. Глинки, что в ста пятидесяти километров от нашего санатория. В девять часов утра нас ждал туристический автобус, и когда все расселись по местам, нам выдали сухие пайки и мы двинулись в неблизкий путь. Как только автобус начал движение, я услышал довольно подозрительное скрежетание где-то внизу под днищем. Не придав этому значения, я удобно расположился в кресле и пристегнулся ремнем безопасности. Сопровождающая нас экскурсовод начала свой небезинтересный рассказ об истории Смоленщины. Поведав нам любопытные исторические факты в течение первого часа поездки, она замолкла и оставшиеся восемьдесят километров пути мы должны были провести в спокойной тишине. Но не тут-то было. Неожиданно посреди поездки автобус остановился на обочине дороги и шофер с сопровождавшим нас каким-то мужиком (возможно запасным водителем) начали ковыряться в двигателе. Все пассажиры высыпались на дорогу, благо стояла чудесная теплая солнечная погода. Это неожиданное событие продолжалось около получаса, когда, наконец, было принято решение заменить автобус. Подменная машина выехала из Смоленска, от которого до места нашей аварийной остановки было порядка семидесяти километров. Одним словом, примерно через час подменный автобус подъехал к нам и все пассажиры, собрав свои пожитки, переместились в него. За это время сопровождающие нас сотрудники турфирмы договорились о переносе времени экскурсии в Новоспасском и мы все же добрались до Музея-усадьбы великого композитора. В усадьбе мы погуляли по её живописной территории вокруг дома Глинок ещё с полчаса.

И вот, наконец, мы были приглашены в дом, где сотрудник музея провела провела блестящую экскурсию по его залам, рассказав много интересного из семейной истории композитора. До этого я знал всего лишь, что Глинка написал пару опер и какое-то количество романсов, совершенно не представляя себе, что это был за человек. Увлекшись рассказом экскурсовода, я даже не сделал ни одного снимка в доме. Впрочем, читатели могут увидеть экспонаты музея в Интернете, да ещё в гораздо лучшем качестве.

После чудесной экскурсии мы пошли в каменный Храм в честь Тихвинской иконы Божией Матери, который в 1781 году, по решению Священного Синода, силами местных мастеров из кирпича своего завода начал строить Николай Алексеевич Глинка – дед и крестный отец композитора. Храм освятили в 1786 году. А в честь нового храма село стало именоваться Новоспасским. В новую церковь была заказана точная копия Тихвинской иконы Божьей Матери. На Святой Руси Тихвинской иконе всегда молились о даровании здоровых наследников мужского пола и даровании здоровья детям. По молитвам рода Глинок, 1 июня 1804 года по новому стилю родился гениальный мальчик Михаил, которому суждено было прославить с. Новоспасское на весь мир. Так с разницей всего в пять лет в России взошли два солнца — Солнце русской поэзии Пушкин и Солнце русской музыки Глинка. Поговаривают, талант будущего композитора вырос на звуках колоколов Новоспасского храма, на церковном и народном пении. А первым учителем Михаила Глинки был настоятель церкви священник Иоанн Стабровский. Во время Отечественной войны 1812 года Иоанн Стабровский вместе с прихожанами защитил храм от разграбления французскими войсками Наполеона, которые ворвались в село и опустошили усадьбу Глинок.
Но, увы, настали иные времена и в 1933 году из церкви были вывезены все ценности, включая уникальный кованый пудовый серебряный светильник (паникандило), висевший под куполом храма. За сопротивление грабителям церкви Настоятель храма Федор Тиванов вместе с семьей был арестован. Также были арестованы и сосланы на строительство канала Москва-Волга руководители прихода. На базе приходского и усадебного имущества была организована коммуна, куда согнали вольных крестьян из окрестных деревень. В храме хранили сено и ставили лошадей. Во время Великой Отечественной войны партизаны хранили в храме продукты и оружие. Колокольня храма была взорвана. Из кирпича колокольни и церковной ограды после войны местные колхозники строили фундаменты домов и печей. Во время строительства музея М. И. Глинки (1976-1982 годы) и до 1990 года в храме был склад.
Осенью 1990 года храм был возвращен приходу в печальном виде – штукатурка обсыпалась; от росписи и внутреннего убранства ничего не сохранилось, чудом уцелел крест на куполе. Этому израненному и простреленному кресту, как и храму, более 200 лет. К 2000-летию христианства был построен и освящен престол в честь Тихвинской иконы Божьей Матери, а вскоре был возвращен чудотворный список (копия иконы), найденный под землей и прекрасно сохранившийся. Тихвинская икона Божьей Матери – одна из главных святынь храма.
В Новоспасскую церковь приезжают креститься и венчаться люди со всей Смоленщины и из столицы.На этом посещение музея и храма было закончена и народ потихоньку стал подтягиваться к нашему автобусу. И когда все уже сидели на своих местах, сопровождающая нас сотрудница попросила всех осмотреться и сказать, кого из соседей по креслам нет на месте. Тут одна из дам возьми и скажи, что, мол, рядом с ней нет мужчины в белой рубашке. Начался переполох и сопровождающие бросились в музей и в храм искать пропавшего путешественника. В автобусе было душно, потому что кондиционер работает только при движении, и народ высыпал на свежий воздух. Когда все вернулись на свои места, а пропавший турист так и не был найден, сопровождавшие решили, наконец-то, устроить пофамильную перекличку, в результате которой выяснилось, что все на месте. Так с опозданием минут на сорок автобус тронулся в обратный путь. И в 18:45 торжественно въехал на территорию пансионата. Таким образом, не смотря на незапланированные задержки, мы успели поужинать и ещё даже перед сном прогуляться к озеру.

Послесловие
Посещение Музея-усадьбы Глинки навело меня на мысль добавить к этой заметке раздел:
«Глинка и Пушкин». История дружбы двух гениев
(материал заимствован из https://vk.com/wall-99339872_50803)
Удивительно, что они родились с разницей в 5 лет и одновременно с разницей в 5 дней. Только Пушкин был на 5 лет старше Глинки и на 5 дней моложе его.
По мнению русского критика Стасова, оба стали родоначальниками нового русского творчества и создали новый русский язык – в поэзии и музыке».
Первое знакомство Глинки с Пушкиным состоялось в 1818 году во время учёбы Михаила Ивановича в Благородном пансионе при Главном педагогическом институте в Петербурге. Вместе с Глинкой в пансионе учился Лева Пушкин, младший брат Александра Сергеевича. А личным воспитателем Глинки был В. К. Кюхельбекер, который преподавал в пансионе российскую словесность. Пушкин нередко приходил к своему лицейскому другу.
В своих записках Глинка вспоминает: «Летом 1818 года я часто встречался с известнейшим поэтом нашим Александром Сергеевичем Пушкиным, который хаживал и прежде того к нам в пансион к брату своему, воспитывавшемуся со мною в пансионе, и пользовался его знакомством до самой его кончины». 24-летний Глинка называл Пушкина по имени-отчеству и «известнейшим поэтом», несмотря на разницу всего в 5 лет. Встречи двух творцов были регулярными в различных творческих кружках Петербурга.
Пушкин высоко ценил музыку Глинки и с увлечением следил за его оперным творчеством. В апреле 1835 года М. Глинка работал над оперой «Жизнь за царя» («Иван Суса́нин»), и друзья постоянно интересовались его работой. Неоднократно обсуждался сценарий. Сохранилась записка, посланная Жуковским Пушкину: «У меня будут нынче ввечеру, часов в 10, Глинка, Одоевский и Розен для некоторого совещания. Ты тут необходим. Приходи, прошу тебя. Приходи непременно». Пушкин, безусловно, был в курсе глинковского замысла. После премьеры оперы Пушкин напишет:
«Слушаю сию новинку,
Зависть, злобой омрачась,
Пусть скрежещет, но уж Глинку
Затоптать не может в грязь.»
В конце 1836 года в тесном кругу единомышленников Глинка и Пушкин рассуждали о путях русской оперы. Поэт высказал мнение об опере лирической, в которой помимо музыки были и хореография, и декоративность. Глинка высказал Пушкину желание взять в качестве либретто «Руслана и Людмилу». Поэт ответил, что желал бы многое изменить в этом юношеском сочинении. Более подробных указаний композитору получить не удалось – роковая дуэль с Дантесом унесла «солнце русской поэзии» зимой 1837 года.
Премьера «Руслана» Глинки состоялась в 1842 году и, несомненно, композитор прислушался к чаяниям Пушкина, создав яркий спектакль с танцевальными эпизодами, яркими сценическими решениями, лирической нитью и, в первую очередь, подчеркнул самобытность пушкинских и, шире, русских образов поэмы.
Пересечения судеб Пушкина и Глинки еще удивительнее в ракурсе истории со стихотворением «Я помню чудное мгновенье» и одноименным романсом на него.
Озаглавленное «К ***», стихотворение было посвящено Пушкиным Анне Керн (в девичестве Полторацкой). Дважды посетило дом Анны Керн «чудное мгновенье»: первый – обращёнными к ней стихами А. Пушкина, второй – прекрасным романсом «Я помню чудное мгновенье» М. Глинки, посвященный ее дочери, который называли «поэмой любви».
Романсы М. Глинки на стихи А. Пушкина стали воплощением единства двух величайших гениев русской культуры. На протяжении всей творческой жизни М. Глинка написал десять романсов на стихи А. Пушкина. Среди них: «Признание», «Я здесь, Инезилья», «Адель», «Не пой, красавица, при мне», «Ночной зефир» и другие.
Странные совпадения можно заметить в судьбах Глинки и Пушкина. Разница в возрасте 5 лет; разница в днях рождения — 5 дней; разница в днях смерти тоже 5 дней (Пушкина не стало — 29 января, Глинки — 3 февраля). А 3 марта 1857 года в Конюшенной церкви, где 20 лет назад отпевали Пушкина, была отслужена панихида по Глинке…
«Его отпевали в той же самой церкви, в которой отпевали Пушкина, и я на одном и том же месте плакала и молилась за упокой обоих», — писала А. П. Керн. — День был ясный, солнечный, светлые лучи его падали прямо из алтаря на гроб Глинки».
Художник Виктор Артамонов на картине «Пушкин и Жуковский у Глинки» показал содружество муз и торжество русского искусства. Пушкин задумчиво и радостно вслушивается в мелодии Глинки: он понимает, что в них живут и его, пушкинские, образы. А у Глинки уже возник замысел оперы «Руслан и Людмила», над которой он будет работать уже после гибели поэта… 

День девятый. Катынь
После экскурсии в Новоспасское, во время которой случились неприятные происшествия, о которых я упоминал в предыдущем репортаже, Катя обратилась в администрацию санатория с просьбой хотя бы частично вернуть уплаченные за неё деньги. Но денег вернуть ей не могли и предложили взамен бесплатные билеты на экскурсию в мемориальный комплекс «Катынь» на сегодняшний день. И вот хорошо заправившись за обедом, мы поехали на эту экскурсию.
Мемориал, хоть и называется Катынь, но расположен в 10 километрах от одноименного населенного пункта и в семи от нашего санатория. Правда, на пути к нему предстоит проехать ремонтируемый участок дороги с одной полосой движения в обе стороны, регулируемый двумя светофорами, пропускающими по очереди транспорт, движущийся в разных направлениях. Поэтому иногда в этом месте можно минут на десять застрять при том, что всего ехать тоже десять минут.
Подождав в этом месте пока проедут встречные машины, мы двинулись дальше и благополучно подъехали к Мемориальному комплексу.


Здесь нас встретил экскурсовод и наша группа в тринадцать человек пошла к началу осмотра.
Как вы уже, вероятно, заметили, на двух флагштоках перед входом в комплекс подняты два флага. Издали я подумал, что это флаги России и Польши. Но подойдя поближе, заметил, что второй флаг вовсе не польский. Оказалось, что раньше это действительно был флаг Польши. Однако 24 июня 2022 года с Мемориального комплекса Катынь был снят флаг Польши в связи с тем, что Польша осудила вторжение российских войск в Украину. А сейчас на его месте висит флаг, который я снизу не смог рассмотреть. И что именно он символизирует я так и не понял.
Мемориальный комплекс «Катынь» представляет собой международный мемориал жертвам политических репрессий и расположен в Катынском лесу. На территории мемориала расположено военное кладбище, на котором похоронены около 4-х тысяч польских военнопленных офицеров, заключённых Козельского лагеря, расстрелянных весной 1940 года сотрудниками НКВД СССР. Также на территории Катынского лесного массива захоронено около 6,5 тысяч жертв сталинских репрессий, казнённых в 1930-х годах, и 500 советских военнопленных, расстрелянных немецкими оккупационными войсками в 1943 году. Поэтому комплекс разбит на две территории — захоронения польских офицеров и захоронения жертв сталинских репрессий соответственно. Экскурсовод провёл нашу группу по обеим территориям, попутно рассказывая историю возникновения захоронений, начиная от времён раскулачивания в 30-х годах прошлого века до времён Великой Отечественной войны.

Православный крест у входа на территорию захоронений советских граждан — жертв политических репрессий

Стена памяти, на которой поимённо увековечены приговоренные к расстрелу жители Смоленской области – жертвы политических репрессий.

Памятник «Расстрел», созданный Народным художником России А. Н. Ковальчуком в 2018 году

Стена памяти, созданная польскими архитекторами на территории захоронений польских вреннопленных

Колокол, установленный на польской части Мемориала

Этот экспонат под названием «ГУЛАГ на колесах» представляет собой вагон, набивавшийся военнопленными до такой степени, что многие умирали в пути, не доехав до места назначения

Несмотря на относительную непродолжительность экскурсии, около полутора часов, экскурсоводу удалось донести до нас достаточно много интересной информации. А после экскурсии мы смогли посмотреть расположенный рядом с Комплексом Храм Воскресения Христова

И уже к 17-ти часам мы вернулись в санаторий, где ещё успели до ужина поиграть часок в Эрудита, в течение которого я был наголову разбит Катей, набравшей гораздо большее количество очков. В этот раз фортуна была не на моей стороне.

День пятнадцатый
Вот и катится плавно к концу наш отдых в санатории «Красный бор». Сегодня 13 августа сего года мы, погрузившись на остановке в маршрутку, поехали в Смоленскую Художественную галерею, расположившуюся в здании бывшего Александровского реального училища.

Подойдя к галерее, мы увидели великолепное трехэтажное здание, по праву считающееся одним из самых красивых в Смоленске. Проектировали здание архитекторы М.Ф.Мейшер и О.Ф.Хартен. А когда мы вошли, оказалось, что оно роскошно не только снаружи, но и изнутри. До наших дней сохранилась парадная лестница с ажурными чугунными ступенями.

Экспозиция галереи состоит из двух залов, расположенных на втором и третьем этажах здания. В залах второго этажа размещены картины и скульптуры российских и советских мастеров. А экспозиция третьего этажа представляет зарубежное художественное творчество.
В вестибюле Галереи посетителей встречает «Бронзовый канцлер» — скульптура Марка Антокольского, в которой знаменитый скульптор запечатлел крупного государственного деятеля екатерининских времен, графа Никиты Ивановича Панина. Изваять скульптуру Марку Антокольскому заказала княгиня Мария Мещерская, пожелавшая запечатлеть в ней своего деда, известного царского вельможу, в момент его жестокого разочарования, краха карьеры и потери лучших надежд.

Экспозиция русского искусства начинается с зала древнерусской иконописи. И, пожалуй, её главным экспонатом является икона «Богоматерь Одигитрия Смоленская», датированная началом XVII века.

Долгое время она хранилась в Смоленском Успенском соборе, пока не была передана в Галерею. Любопытно, что одигитрия в переводе с греческого означает «путеводительница». Считается, что она указывает путь духовного возрождения человека. Ну, а если присмотреться к рукам младенца, то можно заметить, что в левой руке он держит свиток, знак учения, а правой – благословляет.
И ещё одна икона в этом зале привлекла моё внимание — «Царские врата», написанная в XVI веке и подаренная Княгиней Темешовой, как и многие другие экспонаты Галереи.

До посещения Смоленской Художественной галереи я к своему стыду и не знал, что такое «Царские врата», хотя само это словосочетание слышал много раз. Оказалось, что Царские врата — это двустворчатые двери напротив Престола (в алтаре), главные врата иконостаса в православном храме. А ведут они в алтарную часть храма и символизируют собой врата Рая.
Что же касается дарительницы многих экспонатов Галереи, то Княгиня Мария Клавдиевна Тенишева (урождённая Пятковская) — русская дворянка, общественная деятельница, художница-эмальерка, преподавательница, меценатка и коллекционерка. Княжеский титул она получила не по родству, а в результате замужества за Князем Вячеславом Николаевичем Тенишевым — русским этнографом, археологом и социологом, представителем княжеского рода Тенишевых, женившимся на бесприданнице Марии Клавдиевне Пятковской, правда, бывшей на тот момент уже по первому браку Николаевой. Жить с Николаевым, бесцветным молодым человеком, числившимся в каком-то департаменте, да к тому же играющим в карты и проигрывающим все средства, она долго не смогла и сбежала с их маленькой дочерью в Париж к знаменитой Матильде Маркези, одной из наиболее крупных фигур в преподавании оперного вокала. В Париже Мария Клавдиевна знакомится с Иваном Тургеневым, Константином Маковским, написавшим её портрет, и Антоном Рубинштейтом. После возвращения в Россию поселилась в Талашкине, родовом имении своей близкой подруги Екатерины Святополк-Четверинской, где она открыла первую школу для крестьянских детей. Через некоторое время Мария Клавдиевна знакомится с князем Тенишевым, который из всех искусств любил только музыку и был очарован её певческим голосом.
В завершении этого лирического отступления о Тенишевой приведу её портрет, написанный Валентином Серовым и увиденный мною в галерее.

Но вернёмся в Смоленскую Художественную галерею.
В её обширной коллекции есть изделия Императорского Фарфорового завода. Одно из них мне очень понравилось.

Интересный русский художник, прославившийся отменным умением рисовать лошадей, Николай Егорович Сверчков с его картиной «Соколиная охота»

Ну, а теперь всем знакомый Шишкин (Мишки в сосновом лесу) с картиной «Сосновый лес»

А теперь наше всё Илья Ефимович Репин с картиной «Видения одолели»

Картина Игоря Эммануиловича Грабаря «Уголок усадьбы»

Или вот эта чудесная «Сирень» Бориса Михайловича Кустодиева

Ещё один портрет Княгини Тенишевой, только на этот раз кисти Ильи Репина

Есть в российской экспозиции и картины в стиле русского авангарда, одним из лучших представителей которого был Аристарх Васильевич Лентулов с картиной «Городской пейзаж»

Или Чеслав Казимирович Стефаньский с двумя картинами «Смоленск. Сумерки» и «Смоленск. Фонари зажигаются»


Не мог зал Русского авангарда обойтись без работ Роберта Рафаиловича Фалька. В частности картины «Пейзаж со свиньями»

И, наконец, картины Петра Петровича Кончаловского «Портрет адвоката Бориса Брауна» и «Хлебы»

После картин Кончаловского мне попались на глаза ещё две картины, выполненные в стиле Авангарда, мимо которых я не мог пройти. Картина Аркадия Александровича Рылова «Закат» и замечательный портрет М.К. Тенишевой кисти Константина Алексеевича Коровина

Рассказ о залах третьего этажа Смоленской Художественной галереи я опубликую во второй части повествования о ней.

ИЗРАИЛЬ 2023
Вот уже в который раз я вспоминаю знакомые слова из знаменитой туристской песни Ю. Визбора «Мама, я хочу домой» — Снова нас несет куда-то. И не ясен нам маршрут…
Мы решили навестить Землю Обетованную. Долго готовились, заполняя разные анкеты и отсылая их на проверку нашей благонадежности. Наконец, нам сообщили, что мы можем приходить на беседу с консулом для последней очной проверки. И тут разразилась война Израиля с арабами-палестинцами сектора Газы. Ненадолго консульство Израиля приостановило процесс репатриации, но через некоторое время встречи с консулом для собеседования возобновились и мы успешно прошли последнее тестирование. И вот благословенный Сохнут назначил нам дату перелета и забронировал билеты на рейс Москва-Тель Авив, не запросив с нас ни копейки денег. Мы набрались ещё большего нахальства и попросили бесплатно или за небольшую плату приютить нас в какой-нибудь гостинице Израиля. Выбрав из предложенных нам городов Иерусалим, мы получили одобрение Мэрии Иерусалима на заселение нас на десять ночей в номер на двоих в отель под красивым названием Little House In Rechavia, что в переводе означает Игрушечный Домик в Рехавии. При этом за проживание в нем нас попросили заплатить при заезде всего около двухсот евро. Ни минуты не сомневаясь, мы согласились и нас даже пообещали бесплатно доставить в отель из аэропорта им. Бен-Гуриона.
А когда настал день сборов в дальнюю дорогу 18 декабря с.г., мы, собрав все свои вещи и увидев, что у нас получилось 3 места регистрируемого багажа, с радостью согласились взять с собой чемодан, предназначенный для Анечки, подруги Киты, живущей в Израиле, переданный нам её родителями, живущими под Москвой. Вот такая сложная цепочка связей, неважная, возможно, для многих читателей этих заметок, но приведенная лишь для того, чтобы показать, что мы использовали все лимиты нашего рейса авиакомпании Эль Аль.
Ну, и наконец, мы прибыли в Домодедово за 4 часа до вылета, как нас и попросили служащие Сохнута, чтобы, как мы поняли, составить перед началом регистрации список репатриантов, вылетающих этим рейсом. Так и произошло. Пока мы стояли в числе первых в очереди на регистрацию, нас всех переписали и отметили в списке места первого проживания каждой семьи с тем, чтобы пока мы будем лететь, а это 5 с половиной часов, передать всю информацию встречающим нас в аэропорту им. Бен-Гуриона сотрудникам Министерства абсорбции, занимающимся подготовкой новых репатриантов к началу их жизни в Израиле.
Самолет, на борт которого мы поднялись после трех с лишним часов ожидания, поразил меня очень большим расстоянием между рядами кресел, что позволяло комфортно вытянуть даже мои длинные ноги или пропустить соседнего пассажира, не вставая при этом со своего места. Кроме того, в салоне самолета была доступна пассажирам локальная сеть WIFI с доступом к бортовой видеотеке, музыкальной библиотеке и большому числу игр. Одним словом, при таком наборе развлечений на борту достаточно длительный перелет проходит совсем неутомительно.
Как только мы приземлились, вышли из самолета и прошли по рукаву в здание аэропорта, нас встретили представители Министерства абсорбции и, отделив новых репатриантов от остальных пассажиров, повели стайкой из 15 человек в специальное место, предназначенное для первого знакомства с нами. А точнее, для того, чтобы снабдить нас всем необходимым на первых порах репатриации. В трех небольших комнатках, оборудованных рабочими местами сотрудников и всем необходимым для того, чтобы выпить кофе, чая и перекусить бутербродами и кондитерскими изделиями, с нами занимались несколько сотрудников министерства. Мы с Катей попали к женщине средних лет, прекрасно говорящей по-русски, что очень облегчило наше с нею общение. Собственно, все общение заключалось в проверке этой дамой наших документов, подтверждающих наше право на репатриацию в Израиль, и изготовлении наших первых документов в Израиле. Это были Теудат Оле — удостоверение репатрианта, выдаваемое одно на семью с количеством страниц, соответствующим количеству членов семьи (в нашем случае по странице на меня и Катю), и два Теудат Зеута — удостоверения личности гражданина Израиля, представляющих собой заламинированные бумажные карточки с идентификационными номерами для каждого из нас, фотографиями и другими личными данными, написанными на иврите. Таким образом, обретя эти документы, мы стали полноправными гражданами Израиля.
Кроме того, нам выдали конверт с наличными деньгами в сумме 6500 шекелей на семью и сим-карту для мобильного телефона с израильским номером и предоплаченным пакетом услуг в виде 5000 минут разговора, 5000 СМС-ок и 10 ГБ мобильного интернета. В общем мы могли спокойно жить первый месяц, не беспокоясь о хлебе насущном, и, обратившись в МВД Израиля, заниматься заменой временных Теудат Зеутов на биометрические и подачей заявлений на изготовление заграничных израильских паспортов.
Здесь следует заметить, что МВД Израиля отличается от МВД России и других стран тем, что в его структуру не входит Полиция, представляющая собой отдельное учреждение.
Получив необходимые документы и дождавшись, когда то же самое сделают другие репатрианты, мы под предводительством сотрудников Сохнута пошли к транспортерам за получением нашего багажа. Теперь мы были полностью готовыми к поездке в отель в Иерусалим. Оказалось, что столицу Израиля для первой декады проживания выбрали только мы с Катей, и нас с комфортом отвезли к нашим апартаментам. Всей информацией о заселении в отель мы владели, поэтому даже в отсутствии портье на ресепшен мы спокойно проникли в наш номер и, быстро переодевшись и даже не разбирая вещей, в 2 часа ночи уже дрыхли без задних ног. Так закончился наш день переезда на Землю Обетованную.

День второй
Утром 20 декабря мы встали пораньше, т.к. не знали, когда в отеле заканчивается завтрак, чтобы не пропустить его. Без труда найдя столовую, мы увидели небольшую комнату, разделенную на две зоны: обеденную с 10 — 12 столами и кухонную со столами с едой и посудой. Одним словом, то, что мы называем шведским столом с более или менее стандартным набором продуктов на завтрак.
Здесь были корнфлейки, сыр, овощи, йогурты, соки, чай, кофе. Единственно чем набор продуктов отличался от любого другого отеля, скажем, в Европе, так это тем, что он полностью соответствовал кашруту. Т.е. в набор входил ряд молочных продуктов и не было ничего мясного. Ни колбасы, ни сосисок, ни ветчины и тому подобных продуктов. Нас это совсем не расстроило и, быстро позавтракав, мы решили посетить ближайшее отделение МВД с целью подать заявление на изготовление биометрических удостоверений личности взамен полученных в аэропорту обычных и загранпаспортов, что, собственно, чего уж греха таить, и было основной целью нашего визита в Землю Обетованную. Ещё в Москве мы узнали, что для этой цели надо записаться на прием в отделение МВД. Но из Москвы мы этого сделать не могли из-за отсутствия Удостоверений личности (Теудат Зеутов) и израильского номера телефона. Теперь у нас это было, но ближайшая свободная очередь оказалась только на февраль следующего года. Тем не менее мы двинулись в путь к ближайшему отделению, решив попробовать взять этот редут на абордаж. На входе в здание, где находились несколько муниципальных учреждений, стоял молоденький негр, решительно преградивший нам путь к заветной цели. Катя, ошарашив его своим английским, буквально заставила связаться с начальством, и разрешить нам пройти, несмотря на отсутствие у нас очереди. Удивительно, но это сработало и мы, расталкивая других посетителей, ворвались в здание примерно также, как в Октябре семнадцатого солдаты и матросы ворвались в Зимний Дворец. Тем не менее получить заветный талончик на подход к окошку нам не удалось, а визит к дородной начальнице закончился её предложением приобрести очередь у каких-то темных личностей, постоянно толкущихся перед входом в здание. Платить сумасшедшие деньги за такого рода бизнес мы не захотели и, как в свое время Остап Бендер был выдворен с аукционных торгов, так и мы ушли из МВД, не солоно хлебавши.
Тогда мы попросили подругу Кати маленькой Аню, живущую в Ашдоде, записать нас в любое отделение МВД любого города, но как можно ближе по дате приема. И буквально через час Аня сообщила нам, что записала Катю на завтра в отделение МВД, расположенное в городе Маале-Адумим в 17 км. от Иерусалима. Воодушевленные такой прекрасной развязкой этого гордиевого узла, мы пошли в ближайшее к нам отделение одного из старейших и крупнейших банков Израиля — Леуми банка, решив, что уж туда-то записываться не надо. Привратник, дежуривший у закрытой двери в банк, долго не мог понять, каким ветром нас сюда занесло, но в конечном счете решил, что нас проще пропустить, чем объяснять нам, что нам там делать нечего. Получив в терминале регистрации клиента заветный талончик, мы, наконец-то, вошли в зал, оказавшийся на удивление свободным от посетителей. За одним из столов сидела приятной наружности дама и приглашающе смотрела на нас. Мы не заставили себя ждать и, подойдя к ней, начали излагать свою просьбу об открытии счета в банке Леуми, тем более, что у нас с собой была специально для этой цели выданная нам ещё в аэропорту справка. Женщина прекрасно говорила по-русски и наш диалог оказался весьма приятным и продуктивным. В результате нам открыли один счет на двоих и заказали изготовление банковских карт для управления этим счетом, сообщив при этом, что за картами нам надо будет зайти через неделю в другое отделение банка в Иерусалиме. Ну, что ж. Как говорил все тот же Остап Бендер: «Лед тронулся, господа присяжные!» Завершился первый акт нашего Марлезонского балета. Точнее сказать, первое явление первого акта — ведь мы ещё не получили банковские карты, а лишь заказали их.
Вспомнив о том, что завтра нам предстоит поездка в город Маале-Медумим, мы задумались о том, как мы будем приобретать билеты на автобус до этого славного еврейского местечка.
О, Великий и могущественный Интернет! Он знает всё! Я не раз в этом убеждался. Нужно только разыскать в его сокровищнице именно то, что тебе надо.
Порывшись в сундуке знаний, мы очень быстро поняли, что в Израиле для оплаты поездок на различных видах транспорта существует специальная смарт-карта, называемая Рав-Кав. Интересно, что в буквальном переводе с иврита Рав Кав означает Много Линий (маршрутов). Довольно емкое название для проездного билета по очень разветвленной сети автобусных и железнодорожных маршрутов Израиля.
Осталось только добраться до того места, где можно приобрести карты Рав-Кав и желательно льготные с учетом того, что мы пенсионеры (чуть было не сказал: люди преклонного возраста). И мы двинулись в путь. И естественно пешком — ведь проездных карт у нас ещё не было. Центральный офис по продаже Рав-Кав карт в Иерусалиме располагается на Центральной автобусной станции, что вполне естественно. А ходу до него всего ничего — каких-то 2 км. И вот мы, пешие путешественники со стажем, уже через полчаса приходим в нужный нам офис и довольно быстро оформляем две именных Рав-Кав карты. Мне полностью халявную, ну а юной Кате с 50-ти процентной скидкой.
Так завершился второй акт все того же Марлезонского балета. И мы, вспомнив, что ещё утром администратор нашей гостиницы пригласил нас на вечернюю трапезу к 6 часам, бодро-весело зашагали в обратную сторону.
Ужин состоял из наборов разных салатов и баклажанной закуски, расфасованных в пластиковые контейнеры, и горячего, тоже расфасованного в контейнеры с несколькими отделениями для гарнира и рыбы, курицы или мяса. Кроме того были завернутые в целлофановую пленку бургеры из разрезанных пополам коротких батонов хлеба с овощной и мясной закуской. Ну, и конечно же, кофе, чай, молоко и йогурты. Кстати, кофе и чай находятся в свободном доступе целый день, что мне особенно понравилось.
Кроме нас в гостинице жили эвакуированные из южных районов, близких к сектору Газа. Из них почти никто не говорил по английски, кроме одной женщины школьной учительницы из многодетной семьи с пятью разновозрастными девочками и мальчиками. От неё мы узнали, из какого ада они уехали.

День третий
21 декабря нам предстояло к 10:20 попасть в отделение МВД в городке Маале Медумим. Многие наши знакомые израильтяне советовали нам поехать туда с большим запасом по времени с учетом того обстоятельства, что автобусный транспорт Израиля ходит крайне плохо, и очень редко соблюдая расписание. Поэтому мы пришли на завтрак как можно пораньше и, основательно подзаправившись, двинулись в путь к остановке первого из двух автобусов, которыми с пересадкой нам предстояло добираться до места. Несмотря на предупреждение знатоков Израиля, мы довольно быстро добрались до места. Отделение оказалось на верхнем этаже большого торгового центра и сотрудница, дежурившая у входа, взглянув на нашу запись, дала нам от ворот поворот, сказав что-то, вроде — «много вас тут понаприперлось раньше времени!» Хорошо ещё, что отделение находилось в здании торгового центра и Кате было очень просто убить время, бродя по многочисленным магазинам. А я с удовольствием устроился на диванчике у входа в отделение с любимым гаджетом в руках. Куда ж мы без гаджетов! Теперь я не представляю себе, как мы без них жили!
Когда-то тезка моего отца мудрый царь Соломон изрёк: «Всё проходит! Пройдёт и это!» Как же Он был прав! Час ожидания прошел и мы получили заветный талончик на прием. Прождав ещё около получаса, мы уселись перед очами сотрудницы отделения и Катя, быстро наладив с ней контакт, изложила суть нашей проблемы. О, великий Катин английский! Я за ней как великий немой за каменной стеной! Простите меня великодушно за этот нечаянный каламбур. Когда женщина-клерк, просмотрев все наши документы, закончила свою часть работы, наступил весьма ответственный момент, когда мы должны были заполнить опросные листы на иврите. Тогда она попросила какую-то женщину из очереди помочь нам. И практически под нашу диктовку эта волонтерша написала в нужных местах нужные, надеюсь, слова и отдала заполненные анкеты клерку. Та вручила нам пакет документов и взглядом, полным надежды, что мы, наконец, отчалим, проводила нас по направлению к выходу. Обратная дорога в Иерусалим была уже спокойней, потому что мы никуда не спешили. Правда, в районе пересадки с одного автобуса на другой мы немного запутались. Вернее, я запутался, потому что в нашей дружной команде я отвечаю за маршрутизацию и логистику. Когда мы утром ехали туда, пересадка была очень простой. Нам надо было сесть на другой автобус прямо на той же остановке, на которой мы вышли из первого. А на обратном пути пересадка была посложнее, потому что с одного на другой автобус нам надо было пересаживаться на весьма оживленном перекрестке, где с каждой стороны было по несколько остановок с огромным количеством маршрутов. В конце концов, бегая от одной остановки к другой, мы у видели нужный нам номер автобуса и, вскочив в него, уже спокойно подъехали к нашему отелю. Конечно, в конце концов, как гласит известная поговорка — «Язык до Киева доведет». Но я предпочитаю транспортные приложения в телефоне.

День четвертый
То, что нам удалось побывать в основных учреждениях до пятницы, было хорошим началом деловой части нашей миссии в Израиле. Потому что пятница здесь — это начало шаббата, то есть двух выходных дней, во время которых замирает любая деловая активность. Государственные учреждения и частные коммерческие предприятия не работают. Засыпает даже общественный транспорт, что иностранцам кажется уж совсем дикостью. Первый раз я столкнулся с этим обстоятельством во время моего посещения здешних мест с целью лечения в клинике на Мертвом море. В начале по приезде я жил пару дней у Ильи и Анечки Грабовых. Помнится, в это же время в Израиль приехал мой двоюродный братец Валера Волков с женой Наташей и они остановились у своей знакомой в Ашдоде. А Илья Грабов собирался ехать в гости к своей сестре как раз в Ашдод. Вот я и попросил его завести меня в Ашдод к месту обитания четы Волковых. Он любезно согласился и привёз меня по указанному адресу. А это было 27 марта, т.е. в день рождения Валерки. Мы решили отпраздновать это событие в ресторанчике на берегу моря, куда и отправились в тот же день. Правда, Наташа ещё до этого дня малость приболела и мы сидели в чудесном пивном ресторанчике втроем — именинник, я и подруга Волковых, у которой они жили. А на завтра Волковы должны были ехать в экскурсию к Мертвому морю. Ещё раньше, когда я узнал, что они собираются на эту экскурсию, я попросил купить её и на мою долю. Так, переночевав у них на раскладушке, я присоединился к их путешествию и мы отправились на большом экскурсионном автобусе к одному из самых соленых морей мира.
Когда экскурсия на побережье Мертвого моря закончилась, я предупредив экскурсовода о том, что дальше с ними не поеду, остался и пошел в Dead Sea Clinic. Каково же было мое удивление, когда у входной двери клиники я узнал, что она уже сегодня не работает. Ну, ладно магазин или парикмахерская, но больница …! Делать нечего и я решил ехать в снятую мной заранее комнату в Араде, небольшом городке в 20 с лишним километрах от побережья Мертвого моря. И вот узнав, какой автобус туда поднимается, я подошел к остановке и стал его ждать. Минут через 15 я понял, что похоже, жду у моря погоды. Зашел в ближайшую гостиницу и спрашиваю у портье, мол, скоро ли автобус будет? А он возьми и ответь: «Таки в воскресенье утром.» А у него на головой дата — пятница 24 марта. Заметив на моем лице удивление, портье проронил только одно слово — шаббат. И чего, спрашиваю, делать? Как мне в Арад попасть? А в ответ опять одно слово — такси. Ловите, мол, и какой-нибудь араб довезет, если повезет — скаламбурил он. Ну, я и пошел ловить. Одним словом, заплатил я за 10 минут езды бешеные деньги.
Вот такой получился экскурс в историю, когда я порадовался, что мы успели посетить все намеченные заведения до наступления Его Величества Шаббата.
Но пора возвращаться в день сегодняшний.
Утром к нам подошел администратор гостиницы и пригласил нас вечером на шаббатное застолье. Отказаться было неудобно и мы согласились. Ну, а кроме того, было любопытно. Придя вечером в столовую, мы обнаружили, что все столы были сдвинуты в цепочку по периметру помещения, как обычно расставляют столы на свадьбах. На столах вдоль этой цепочки были расставлены различные закуски и бутылки с красным вином. До начала трапезы можно было заметить, что многие приносили с собой, кто еду, кто вино, кто печенье. У нас ничего не было, кроме очень хороших конфет, которые Катя ещё в Москве купила вразвес в Алёнке. И мы решили принести их. Когда мы извинившись, что мы не знали и у нас ничего нет, высыпали на стол эти конфеты, все стали их внимательно рассматривать, пытаясь узнать состав, вероятно, сомневаясь, что они кошерные. Мы тут же заверили всех, что в них нет ничего запрещенного кашрутом, хотя кто его знает, что там запрещено.
Застолье проходило без речей, тостов и поздравлений, а просто за едой с разговорами и песнями, как того и требовала еврейская традиция. У читывая, что в шаббат еврею, соблюдающему традиции, запрещено готовить и пользоваться электроприборами, вся еда была приготовлена заранее, до наступления шаббата. Автомат для приготовления чая и кофе, постоянно включенный в обычные дни, сегодня был выключен, а для горячего чая или кофе стоял включенный заранее титан. Разговаривать во время застолья нам было не с кем, кроме школьной учительницы, говорящей на английском, о которой я уже писал ранее. Так что мы с любопытством смотрели и слушали разговоры и песни на непонятном языке. Через некоторое время мы решили незаметно, как говорится, по-английски, уйти. Увлеченные общением гости даже не заметили нашего исчезновения. А я вспомнил знаменитый анекдот: «В чем разница между англичанами и евреями? Англичане уходят, не прощаясь. А евреи прощаются и не уходят.»
Сегодня вечером мы были англичанами.

День пятый
Наконец, наступил полностью свободный день и мы решили прогуляться в старый город Иерусалима. В тот самый, который описал Булгаков в романе «Мастер и Маргарита». Тем более, что он расположен всего в 2-х километрах от нашего отеля. Я живо представил себе, как мы торжественно войдем в те самые ворота, в которые два с лишним тысячелетия вошёл в Иерусалим Иисус Иосифович (да простят мне христиане мое святотатство). Однако, лишь моя полная безграмотность в вопросах богословия позволяла мне на это надеятся. Оказалось, что ещё почти полтысячи лет назад Золотые Ворота были запечатаны османским султаном Сулейманом. В общем, ещё один Облом Петрович. В результате мы дошли до ближайших к нам Сионских Ворот или Ворот Давида и, как и намечали, торжественно вошли в Старый Иерусалим.
Сколько ни броди по старому Иерусалиму, всё равно придешь к Стене Плача, святая святых для любого еврея.
Перефразируя итальянцев с их — «Все дороги ведут в Рим», можно сказать, что в Иерусалиме все дороги ведут к Стене Плача.
Так и мы неожиданно оказались у одной из самых известных мировых достопримечательностей, представляющей собой часть западной стены защитно-опорных сооружений, окружавших Второй Иерусалимский Храм, построенный ещё за 500 с лишним столетий до н.э. царем Иродом Великим после того, как Первый Храм был разрушен византийским царем Новухудоносором. Поговаривают, что Новухудоносор был потомком царя Соломона от царицы Савской. Такая вот ирония судьбы. Но, как известно, и Второй Храм был разрушен. Теперь уже римским императором Титом Флавием. Вот самое ближнее от бывшего Второго Храма сооружение, сохранившееся до сегодняшнего дня и является Западной Стеной или Стеной Плача.
Надо сказать, что я впервые был здесь в шаббат и с любопытством сверху разглядывал, как люди подходили к столу, зачем-то поставленному у стены, брали что-то с него и отходили. Сверху не было видно, что именно лежало на столе, и я решил из любопытства спуститься вниз и посмотреть. А вдруг, подумал я, там какое-нибудь угощение. Шаббат все же. Каюсь, грешен. Халява зачастую манит меня больше всего. Подойдя поближе, я, наконец, разглядел, что на столе были всего лишь молитвенники. Я был наказан. Ведь к Стене Плача нельзя подходить просто из любопытства, а только для обращения к Богу. Когда я пошел назад, ко мне подбежал какой-то, выражаясь нынешним молодежным сленгом, чел и начал на непонятном мне наречии о чем-то меня просить. Наконец, я понял, что он хочет от меня благотворительности в виде денежных средств. Похлопав руками по своим пустым карманам, я дал ему понять, что, мол, и рад бы, да нечем. И надо сказать, что это было чистой правдой. Ведь всеми финансами в нашей семье, по давнишней договоренности управляет жена. Когда я заметил, что этот чел подходит не ко всем, а избирательно, мне стало понятно, как он находит свою жертву. Настоящий правоверный еврей, даже уходя от Стены Плача, никогда не поворачивается к ней спиной. Ведь это бы значило — повернуться спиной к Богу.
Так закончилось наше паломничество в Старый город Иерусалим.
Выйдя из стен Старого Иерусалима, мы пошли обратно в гостиницу вкушать вечернюю трапезу. Шаббат уже кончился, но это не помешало нам поужинать и скоротать вечер нашей любимой игрой в румми.

День шестой
Воскресеньем в Израиле начинается рабочая неделя и мы решили зайти в то отделение банка Леуми, в котором нам должны выдать заказанные 5 дней назад карты, хотя нас и предупреждали о том, что карты будут готовы через неделю. Отделение располагалось на одной из центральных улиц Иерусалима — на улице Яффо. Мы уже разобрались в хитросплетении улиц и переулков Иерусалима и без труда нашли нужное нам заведение. Узнав, что нам нужно только получить карты, привратник любезно пропустил нас в операционный зал, где мы и нашли ту женщину-клерка, которая выдает карты. Ещё до похода в банк мы решили отказаться от мой карты, потому что она дебетовая, а за обслуживания такого типа карт в Израильских банках взимается ежемесячная плата. Счет то у нас все равно один на двоих. Ну и карта пусть будет одна — кредитная. Её обслуживание производится бесплатно. В результате нам выдали карту, которую мы должны были самостоятельно активировать в банкомате.
В отличие от акына, который поет только о том, что видит, я пою только о том, что происходит, т.е. о событиях, а не о природе, погоде и иной красоте. И поскольку этот день больше никакими событиями отмечен не был, я плавно перехожу к описанию того дня, когда мы решили, практически закончив все дела, отправиться в путешествие.
В Израиле уже давно бытует поговорка — «Иерусалим молится, Хайфа работает, а Тель-Авив развлекается». Вот мы и решили посетить Тель-Авив.
Созвонившись со Светланой Айдаровой, которая нам очень много помогала, консультируя нас по вопросам репатриации, так как была уже практически жителем Израиля, мы пригласили её на прогулку в Тель-Авив. Она жила в Бат-Яме, практически в пригороде Тель-Авива, и мы назначили встречу на одной из железнодорожных станций Тель-Авива под названием «Тель-Авив Хагана». Меня заинтересовало, что означает слово Хагана. Великий интернет тут же сообщил, что Хагана — это еврейская военизированная организация, существовавшая в Палестине с 1920 по 1948 г.г. для защиты еврейских поселений и вошедшая, по всей видимости, в ЦАХАЛ — Армию Обороны Израиля после его образования в 1948 году.
Доехав на поезде до станции Тель-Авив Хагана, мы через 10 минут в встретились со Светой и решили поехать к главной достопримечательности Тель-Авива старому городу Яффа, одному из старейших городов на планете, многократно разрушаемого и заново отстраиваемого после многих крестовых походов и нашествий египетских фараонов. В 1799 году после шестидневной осады город взял Наполеон I Бонапарт. А в 20-м столетии он был подмандатной территорией Великобритании. И лишь после Второй Мировой Войны был объединен с Тель-Авивом.
В Яффе можно долго бродить по узким каменным улочкам с ресторанчиками, художественными галереями, ювелирными магазинами. Что мы собственно и делали и вышли к центральной площади Яффы Площади Часов, названной в честь знаменитой часовой башни, находящейся в её центре и построенной в 1903 году. На башне установлены часы, механизм которых создан Морисом Шенбергом. А колокол, установленный на башне, звонит два раза в час.
После Часовой Башни мне захотелось взглянуть самому и показать своим милым спутницам знаменитое парящее апельсиновое дерево, которое мы с Ниной и Аркашкой впервые увидели ещё 29 лет назад во время своей первой в жизни заграничной поездки в 1994 году. Эта известная достопримечательность Яффы была создана скульптором Раном Морином и представляет собой настоящее апельсиновое дерево, посаженное в глиняный горшок в форме яйца, подвешенного на цепях к стенам рядом стоящих домов. Существует много версий, раскрывающих смысл и идею этой скульптуры Морина. Мне понравилась одна из них, выразившая мысль о том, что люди, как это живое апельсиновое дерево, живущие в каменных джунглях все больше отрываются от природы и в частности от земли.
Ну, и не могу удержаться от соблазна привести здесь одну историю, прочитанную на просторах Интернета.
«Почти сто лет назад Тель-Авив посетил Черчилль. Местные власти устроили ему встречу, достойную его. Торжественный ужин был организован в ресторане «Казино Галей Авив», некогда стоявшем в начале улицы Алленби (там где сегодня пляж). Но была одна проблема — в молодом городе было очень плохо с озеленением. И тогда мэр Тель-Авива Дизенгофф велел выкопать деревья, растущие в других местах, и привезти их к ресторану. Там эти деревья были просто вкопаны в песок безо всяких корней, ибо идея была такова — «пару дней простоят, а больше и не надо». После сытного и вкусного ужина разомлевший Черчилль вышел из ресторана. Раскуривая сигару, он прислонился к дереву, и оно, лишенное корней, не выдержало веса грузного премьер-министра и упало. Черчилль, разумеется, все сразу понял, и, обращаясь к Дизенгоффу, сказал: «Без корней, господин Дизенгофф, у вас ничего не получится».
Свидетелем этой истории был дед Рана Морина и он рассказал ее своему внуку. И очень может быть, что эта история тоже повлияла на идею создания парящего апельсинового дерева.»
Скопировано из
https://www.lookatisrael.com/jaffa-suspended-orange-tree/amp/
Насладившись ностальгией по увиденному много лет назад, мы с моими спутницами зашли в одну из многочисленных забегаловок Яффы, дабы утолить посетивший нас голод. После чего сытые и довольные разъехались по местам нашего обитания в Израиле.

На Кипре
По завершении нашего проживания в отеле «Little House in Rehavia” 29.12.23 мы решили съездить на Новый год на Кипр, к Кате маленькой, а 16.01.24 вернуться в Израиль и получить те документы, которые, как мы надеялись, к тому времени уже будут готовы. Тем более что до Ларнаки из Тель-Авива всего час лёту. Сказано-сделано. И рано утром 29.12.23 мы прибываем на поезде из Иерусалима в аэропорт им. Бен-Гуриона. Кстати, любопытно, что аэропорт Тель-Авива получил имя первого премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона в 1973 году, сразу после его смерти. А, например, аэропорт Нью-Йорка ещё раньше в 1963 году получил имя 35-го президента США Джона Кеннеди. В России традиция присваивать аэропортам имена известных людей началась только спустя более полувека. Зато, как пел Визбор, мы делаем ракеты и перекрыли Енисей. И пел он это как раз в 1963 году.
Перелетев с Израильского побережья Средиземного моря на третий по величине после Сицилии и Сардинии остров в этом же море, наш ероплан уже через час совершил посадку в аэропорту Ларнака, которому, кстати, ещё не присвоили никакого имени. А вполне могли бы присвоить ему, например, имя первого Президента Кипра Архиепископа Макариоса III, ставшего им в 1960 году после получения Кипром независимости. Этот крупнейший на Кипре аэропорт в Ларнаке срочно построили в 1975 году на замену аэропорта в Никосии, когда в результате турецкой агрессии произошел раздел острова на Республику Кипр и Северный Кипр.
31.12.23 мы поехали в Лимассол встречать Новый Год на вечеринку-девичник с подругами Кати-маленькой. Я был там единственным представителем мужского населения планеты, о чем, впрочем, ничуть не жалел. Было приятно провести праздничное застолье с традиционными новогодними салатом оливье, селедкой под шубой и прекрасным кипрским вином, да ещё в компании прелестных дев. Интересно, что даже среди детей собравшихся подруг не оказалось ни одного мальчика.
Часам к трем ночи мы вернулись в Ларнаку, захватив с собой выданную нам провизию с праздничного стола. Так что поздним утром первого дня Нового года нам удалось по давно сложившейся в России традиции завтракать плодами праздничного предновогоднего вечера.
Остальное время на Кипре перед возвращением в Израиль проходило в различного рода домашних делах по подготовке кипрской квартиры Кати-маленькой к большому ремонту, намеченному на февраль.

И снова Израиль.
Решив вернуться в Израиль, чтобы довести до конца эпопею с получением израильских биометрических удостоверений личности и зарубежных паспортов, мы занялись выбором места жительства на время ожидания заказанных документов. Теперь, в отличие от первой половины нашего путешествия, выбор полностью зависел от нас и мы, в конце концов, остановились на известном курортном городке Израиля, расположенном в центре страны на средиземноморском побережье, Нетания. Хотя иногда его называют Натания, а как правильно, мне так и не удалось узнать. Подумав, что двух недель нам будет достаточно, мы забронировали апартамент в виде однокомнатной квартиры с изумительным названием «Royal Lea Apartment», расположенной в 100 метрах от моря. Конечно, купаться в этом месте Средиземного моря в январе вряд ли получится, но погулять по берегу, любуясь набегающими волнами, должно быть приятно, решили мы. Авиабилеты из Ларнаки в Тель-Авив у нас уже были и 16 января мы благополучно приземлились второй раз за один месяц на главном аэродроме Земли Обетованной. Правда, это было уже поздним вечером в 23:40, но поезда в Израиле ходят, слава богу, всю ночь, хоть и раз в час. Одним словом, в половине второго ночи мы вышли из ж/д станции Нетания и заказали все то же пресловутое Яндекс-такси, которое добралось и сюда. Не прошло и полчаса, а мы уже стояли перед входной дверью заказанного апартамента. Как зайти в квартиру мы заранее узнали у хозяина и, легко достав ключи из дверного сейфа, проникли внутрь, где увидели интерьер, очень похожий на тот, что был на фотографии со страницы букинга. В квартире оказалось на удивление тепло, особенно, в сравнении с номером, в котором мы жили в Иерусалиме.
Первой задачей, которую нам следовало решить после возвращения в Израиль, было получение новых биометрических Теудат Зеутов взамен временных, которые мы получили в аэропорту им. Бен-Гуриона в день прилета в Израиль еще 19 декабря прошлого года. А 4 января 2024 года я получил смс сообщение о готовности моей ID-карты и отправке её в Центральное отделение Почты Израиля в Иерусалиме. Что же касается наших израильских загранпаспортов, то сообщение о готовности моего паспорта и его отправке я получил ещё 27 декабря 2023 года и отправил его (сообщение) своей племяннице, живущей в Ашкелоне, потому что в сообщении можно было поменять адрес доставки посылки с паспортом. Она выбрала доставку в ближайший к ней пункт выдачи в Ашкелоне и 1 января уже получила мой загранпаспорт. По непонятной нам причине сообщений о готовности и отправке Катиных ID-карты и загранпаспорта я на свой израильский телефон не получал. Тем не менее, когда мы приехали в Центральное отделение почты Израиля в Иерусалиме, нам выдали обе ID-карты – мою и Катину. Таким образом, из четырех запрошенных в МВД Израиля документов два уже были у нас в руках и один у моей племянницы и нам осталось получить только Катин загранпаспорт. Чтобы узнать, как это сделать, мы решили записаться на прием в какое-нибудь ближайшее отделение МВД. Но в отделение в Нетании ближайшая запись была только на март, и мы смогли записаться в отделение в Ашдоде на 21 января. А чтобы совместить получение моего паспорта в Ашкелоне с посещением МВД в Ашдоде мы по приглашению  Марины поехали 20 января к ним в Ашкелон с тем, чтобы забрать мой паспорт и, переночевав у них, поехать утром на поезде в Ашдод, расположенный на расстоянии одной ж/д остановки от Ашкелона. На ж/д станции в Ашдоде нас встретили Аня и Илья Грабовы, живущие в этом городе последние 20 лет, и отвезли нас в МВД Ашдода, где мы, прождав некоторое время, попали в кабинет одного из инспекторов, которая, узнав что мы пришли на поиск Катиного паспорта, дала нам координаты компании, занимающейся доставкой изготовленных в МВД паспортов. Оказалось, что когда-то, в далекие уже нулевые годы, МВД само выдавало изготовленные им внутренние и заграничные паспорта населению, из-за чего в его отделениях стали скапливаться огромные очереди, практически блокировавшие работу учреждений. Наконец, было принято решение разгрузить МВД, передав функцию доставки документов другим организациям. Доставку внутренних паспортов поручили Почте Израиля, которая является государственной компанией, а заграничных — инновационной израильской почте E-Post, которая позволяет своим клиентам получать или возвращать почтовые отправления через автоматизированные шкафчики, расположенные по всей стране, без потерь времени, без очередей, без поиска парковки и без необходимости ждать дома курьера. Благодаря сервису именно E-Post, стало возможным до отправления посылки с центрального склада перенаправить ее по нужному ближайшему к клиенту адресу. Так мне удалось перенаправить посылку с моим загранпаспортом в адрес Марины в Ашкелоне, вместо адреса гостиницы, из которой мы съехали еще 29 декабря. Но, к сожалению, с Катиным паспортом так сделать не получилось. И понять по какой причине нам это не удалось, мы смогли только при внимательном рассмотрении конвертов, в которых были запечатаны наши ID-карты, полученные в почтовом отделении Иерусалима. Когда, находясь в гостях у Марины, мы показали ей эти конверты, она обратила внимание, что на конверте с моей ID-картой был указан наш израильский номер мобильного телефона, в то время как на конверте с Катиной ID-картой указан совсем другой номер, хотя у нас в Израиле была только одна симка с одним, естественно, номером, выданная нам еще в аэропорту по прилете в Израиль. Почему в Катиной информации в системе оказался какой-то несуществующий номер телефона так и осталось для нас загадкой. Зато стало понятно, почему я не получал от МВД сообщений об изготовлении и отправке Катиных документов. Они (сообщения) просто уходили в никуда. Поэтому нам и пришлось снова обращаться в МВД.
И поскольку МВД уже отправило посылку с Катиным паспортом в компанию E-Post, инспектор просто дала Кате бумажку со всеми координатами компании и я передал их Марине, надеясь, что она со своим достаточно хорошим ивритом позвонит и попробует узнать, какова судьба этой посылки и как ее найти. И Марина великолепно справилась с этим, связавшись с главным офисом компании, где ее проинформировали о том, что письмо с Катиным паспортом вернулось к ним в связи с тем, что не было передано посыльным адресату. Тогда Марина дала им уже свой телефон с тем, чтобы его внесли в систему и все сообщения, связанные с его доставкой, приходили теперь к ней на телефон. И попросила, чтобы они повторно послали письмо к ней в Ашкелон. А когда прошли выходные, Марина получила сообщение о повторной отправке письма. И связавшись с ними по телефону узнала, что телефон то они поменяли, а вот адрес доставки поменять забыли, т.е. это остался адрес гостиницы “Little House In Rehavia” в Иерусалиме. Узнав об этом, мы попросили, чтобы адрес не меняли и отправили письмо туда, а мы туда сами приедем. Таким образом, посыльный повез письмо в эту гостиницу, а мы поехали туда же на встречу с ним своим ходом, потому что он должен передать письмо лично Кате в руки и при этом сфотографировать ее Теудат Зеут. Вот так 29 января мы, наконец-то, получили последний документ, и наша миссия в Израиле была успешно завершена.
И уже на пути из Иерусалима в Нетанию, в поезде, мы стали искать буквально на завтра, на 30 января, авиабилеты в Белокаменную столицу. Из двух вариантов – беспересадочный, но дорогой перелет самолетом EL-AL или почти в три раза более дешевый, но с полуторачасовой пересадкой в Сочи самолетами RedWings – мы выбрали дешевый. И прямо из поезда забронировали и оплатили авиабилеты. И вот уже в который раз я порадовался, что дожил до того времени, когда вместо многочасовых ожиданий в очередях в авиакассах для покупки билетов на самолет, можно за пять минут приобрести электронные билеты, не выходя из поезда и даже не распечатывая их, и просто предъявив свои паспорта на стойке регистрации в аэропорту. Вот уж и впрямь, чудеса современной техники!
А уже поздним вечером в ночь с 30 на 31 января с.г. мы входили в свою московскую квартиру и, побросав пожитки и наспех раздевшись, провалились в глубокий сон.

Так закончилась наша операция под кодовым названием «Израильские документы».

Ессентуки 2023

День первый
В марте нынешнего года мы с Катей подумали: Что-то давно нам не звонили из ОСЗН с предложением каких-нибудь халявных путевок в санаторий. И решили позвонить туда сами. Приятная во всех отношениях дама на другом конце провода, пошуршав бумагами на столе, спросила, не хотим ли мы поехать в мае в санаторий «Виктория», что в Ессентуках. Катя, сидя рядом и услыхав на громкой связи такое предложение, закивала своей прелестной головкой, мол, согласны, и мы оказались владельцами двух путёвок в «Базовый санаторий Кавказских Минеральных Вод». А в начале апреля мы купили билеты на самолёт Аэрофлота, вылетающий 07.05.23 в 08:05 из аэропорта Шереметьево.
С тех пор прошел месяц и вот вчера мы с вещами в 5:45 вышли из подъезда нашего дома. У подъезда стоял мерседес последней марки и при нашем появлении из него выпрыгнул как денди лондонский одетый молодой человек. Подбежав к нам с возгласом — я, наверное, вас жду — он выхватил у нас из рук чемоданы и понёсся к машине. Всю дорогу до аэропорта молодой человек развлекал нас разговорами о своём, как оказалось, родном городе Ессентуки. Одним словом, через 45 минут, по приезде в аэропорт, мы уже все знали о столице региона под названием Кавказские Минеральные Воды. Оказалось, что моя добрая племянница Наташа заказала для нас такси бизнес-класса. Благополучно пройдя регистрацию и таможенный досмотр, мы погрузились в самолёт. Правда, позже, уже находясь в Ессентуках, мы узнали, что прошли таможенный досмотр не совсем благополучно. Но об этом речь пойдёт впереди.
В самолёте нам повезло – рядом с нашими двумя креслами оказалось свободное место. И поэтому Катя смогла, свернувшись калачиком, поспать. Ну, а я, подключившись к прекрасно работающей внутренней вайфай сети, смог посмотреть пару киношек из богатой коллекции аэрофлотовской бортовой медиатеки. И через 3,5 часа мы уже заказывали в аэропорту Кавказские Минеральные Воды на Яндекс Go машину до санатория «Виктория», которая за полчаса доставила нас к месту отдыха и лечения. Правда, подъехать к корпусу, где расположена служба заселения и размещения, водителю такси не удалось, потому что шлагбаум оказался наглухо закрытым и рядом с ним не было никого, кто бы им управлял. Поэтому нам с Катей пришлось волочить свои пожитки, грохоча колёсами чемоданов по выбоинам, встречавшимся на тротуарной плитке. Удивительным оказалось то, что сотрудники службы размещения гостей со слов охранника в полном составе отбыли к месту приёма пищи и должны были вернуться минут через сорок, в течение которых нам пришлось ждать их у дверей кабинета. Когда они, наконец, появились, Катя, оставив меня охранять чемоданы, пошла к ним на рандеву. И через некоторое время вышла оттуда с ключами от номера на шестом этаже. К счастью в корпусах этого санатория, в отличии от прошлогоднего в Нальчике, лифты водились и через несколько минут мы были в номере и, покидав чемоданы и рюкзаки, пошли на обед. У входа в столовую, нас завернули, объяснив нам, что мы едим во вторую смену и должны придти через полтора часа. Вернувшись в номер и хорошенько присмотревшись к нему, мы поняли, что он был довольно убогим. Белье выглядело потрёпанным и нестиранным, маленькие полотенца, да и кровати уменьшенные, как в пионерской лагере, в шкафу ни одной полки, хоть держи одежду и вещи в чемоданах, ни графина, ни стаканов, негде даже поесть на случай, если еда в столовой не утолит не в меру разыгравшегося аппетита. Одним словом, мы поняли, что провести 18 дней в этом месте, сильно напоминающем богадельню, будет мало приятным удовольствием, и решили, что надо попытаться улучшить качество жилья. Катя оставила меня сторожить этот номер, а сама отправилась на добычу ордера на новый. В результате, вернувшись через какое-то время, она воскликнула: Мы переезжаем! Быстро покидав в чемоданы немногие уже вынутые из них вещи, мы торжественно пошли к новому счастью. Новый, добытый Катей номер оказался в другом корпусе, где, как мы поняли, обитали обладатели не социальных, а коммерческих путёвок. Несмотря на то, что архитектурно он был похож на старый, но его благоустройство нас порадовало и мы пришли к выводу, что в таких условиях вполне комфортно можно провести наш отпуск. Если, конечно, для неработающих пенсионеров вообще уместно понятие отпуск. Разложив аккуратно, как это умеет и любит Катя, по местам свои одежду и вещи, мы отправились на обед, который неожиданно оказался вполне себе съедобным.
Сытые и довольные мы вернулись в наши апартаменты и Катя, выразив мысль о том, что, раз она выспалась в самолёте, то вполне может пойти на сегодняшний концерт группы Кватро, который должен пройти в ессентукском Концертном зале имени Ф. И. Шаляпина. И мы тут же, что называется – не отходя от кассы, купили электронные билеты на концерт стоимостью в 2000р каждый. Довольно дорогие, на мой взгляд, для такого небольшого городка, тем более для мест в 12 ряду амфитеатра. В первых рядах партнёра билеты стоили по 5000р. Впрочем, они тем не менее уже были все распроданы. Хотя, возможно, я мало что смыслю в шоу-бизнесе.
Наконец, мы стали торжественно наряжаться для выхода в свет. И вот тут-то и случилось то самое событие, которое дало нам повод полагать, что таможню в Шереметьево мы пришли не совсем благополучно. Надев на себя мою козырную футболку, только что подаренную мне моей любимой свояченицей Наташей, и заправляя её (футболку) в свои пасхальные джинсы, я не обнаружил на них ремня, который, я точно помню, был. Нескольких секунд нам хватило, чтобы понять, что я оставил ремень в Шереметьево во время таможенного досмотра. Меня попросили снять его перед проходом через рамку металлоискателя. Вроде бы, и не такая уж великая беда, но ремень был подарен мне моей любимой племянницей Наташей и, к тому же, очень дорогим мужским аксессуаром фирмы Balmain. Участие в одном эпизоде, хотя и косвенное, двух Наташ, было настолько мистическим, что Катя развила бурную деятельность по поиску и возвращению пропажи. Звонок в Шереметьево позволил ей всё-таки соединиться с аэропортовской службой забытых вещей. Услыхав от Кати о том, что её муж оставил при прохождении досмотра свой дорогущий итальянский ремень, сотрудник службы тут же нашёл среди забытых вещей дорогой, по его мнению, ремень и сообщил Кате, что ремень не итальянский, а французский. На что Катя без тени сомнения уверила сотрудника, что, мол, она вспомнила, да-да именно французский, и что она, к сожалению, не помнит, какой он фирмы. Сотрудник службы тут же назвал фирму-производителя этого ремня – Balmain. И вот, наконец, Катя просит его разрешить её дочери приехать в Шереметьево и забрать ремень, потому что сама она находится за тридевять земель от Москвы. Поняв, какой он важный, раз его просят, что-то разрешить, сотрудник даёт добро, предупредив только, что забрать необходимо в течение двух дней. Остальное было уже делом техники. Позвонить дочери, живущей на Ленинградке, и попросить её заехать в Шереметьево за ремнем стоимостью, по мнению Кати, 47000 рублей. Таким образом, ремень оказался самой дорогой вещью из всего нашего багажа. Милая Женечка согласилась это сделать – и сделала. Так я снова оказался обладателем, практически, реликвии.
Запустив, таким образом, операцию под названием «Вернуть Мише ремень!», Катя вернулась к сборам на концерт и в половине седьмого вечера мы были у Концертного зала. Погуляв ещё немного вокруг зала, мы зашли внутрь и, наконец, сидели на своих местах в ожидании вокалистов знаменитой группы Кватро, образованной в далёком 2003 году и пришедшей, таким образом, к своему двадцатилетнему юбилею. Наконец, на сцену вышла знаменитая московская четвёрка и в течение двух часов зажигала публику, не раз вызывая бурю оваций.
Выйдя на улицу после концерта, мы попали в довольно сильный дождь и наше желание погулять по вечернему городу Ессентуки было отменено силами матушки-природы. Пришлось снова воспользоваться вездесущим Яндекс Go и вернуться к отбою на базу.
Так завершился наш первый день отдыха в санатории «Виктория», начавшийся в 4 часа утра в Москве и завершившийся в 11 часов вечера в столице региона Кавказские Минеральные Воды г. Ессентуки.

Я шагаю по санаторию
Когда я узнал, что площадь санатория «Виктория» составляет 22 гектара, мне захотелось погулять по нему и посмотреть, чем же можно занять такую большую территорию. Вооружившись камерой своего айфона, я начал свой маршрут от входных ворот санатория.

Когда смотришь на ворота с улицы Пушкина, кажется, что это вход не в санаторий, а в парк. Впрочем, это так и есть, потому то все сооружения санатория находятся практически в парке. Многочисленные дорожки, беседки, спортивные площадки, фонтаны, скульптуры — всё это атрибуты парка. Ну, а корпуса санатория, жилые и лечебные, конечно, немного портят ландшафт, но куда от них деться – жить и лечиться надо же где-то.
Первое, что встречается на пути, когда входишь в ворота с улицы нашего всего, читай Пушкина, это два корпуса медицинского назначения. Водолечебница и Лечебный корпус. Просто две шестиэтажные коробки советской постройки. Правда, они довольно прилично оборудованы. Прилично – не в смысле современно, а в смысле многообразно. Например, циркулярному душу и ингаляторам сто лет в обед. Но они, тем не менее, сильно бьют струями воды по бренным телам болезных посетителей и орошают их носоглотки. Хотя, чем именно орошают, я не почувствовал. Мне показалось, что я дышал просто сильной струёй воздуха. Ну, да ладно. Зачем рассуждать о том, в чем мало что смыслишь.

После того, как проходишь два медицинских заведения попадаешь на площадь «Виктория». Сразу, как только входишь на площадь, оказываешься рядом с Памятником автопробегу в честь 70-летия Победы, состоявшемуся, соответственно, в 2015 году. Автопробег прошёл путь от Москвы до Магадана, собирая большое количество участников из мест, через которые проходил.

Глядя на памятник, состоящий из бетонной копии автомобиля М-20 «Победа» на фоне монументального красного Знамени Победы, так и хочется сесть рядом с командором, управляющим автомобилем. Тем более, что это только приветствуется.
Главным же артобъектом площади служит установленная на ней огромная стела, которую венчает скульптура богини победы Виктория.

Кроме стелы и ряда торговых павильончиков, на площади установлено сооружение, похожее на эстраду, которая, по всей видимости, используется для проведения массовых сборищ в летнее время.

Вся остальная территория санатория – довольно живописный ландшафт с большим количеством элементов паркового дизайна: скульптур и фонтанов, очень часто совмещающих в себе эти два вида парковых объектов. Кроме того, поражает очень красиво высаженная и заботливо ухоженная флора. Не случайно парк санатория частенько называют дендрарием. Интересно, что все это великолепие создано под руководством и непосредственном участии директора санатория, возглавлявшего его с 1987 по 2013, Бориса Петровича Хинчагова, которому удалось благоустроить и поднять медицинскую часть и санаторное хозяйство на очень высокий уровень, несмотря на бушующие в стране 90-е. Он был кандидатом медицинских наук, Заслуженным врачей РФ и членом Союза художников России. К сожалению в 2013 году он скончался в возрасте 70 лет.

Но вернёмся к парку. На пути к питьевой галерее нам встретилась вот такая томная девица, оказавшаяся наядой, то бишь нимфой, живущей в разного рода акваториях: фонтанах, ручьях, колодца и пр. Скульптура так и называется «Утро наяды».

Правда, здесь она, почему-то, не в фонтане, где это было бы уместнее.

От наяды плавно перехожу к другой скульптуре. Руке, на кончиках пальцев которой, приземлилась бабочка.

Что олицетворяет эта рука с бабочкой написано на табличке внизу. Никакого сакраментального смысла я в этом не узрел. С этого ракурса крылатое существо на руке больше напомнило мне муху. Но от этого смысла в надписи больше не стало.
А вот ещё одна рука. Фонтан в виде руки, держащей чашу.

Пояснительной надписи к этому чуду скульптурного творчества я не нашёл, поэтому мысль автора предлагаю расшифровывать читателю самому.
Следующая, встретившаяся мне на пути скульптура оказалась маленькой девочкой.

Каждый без труда догадается в чьих туфлях красуется девчонка. Даже если бы надписи рядом с этим артобъектом не было. Очень симпатично, на мой взгляд.
Продолжая детскую тему, авторы этой скульптуромании создали вот такого необычного ребёнка.

Цветовая гамма этого творения выбивается из общего строя, но этим оно и любопытно. Табличка рядом не оставляет сомнений в том, что это «Малыш в капусте».
А вот ещё один фонтан с белой скульптурой девушки-ангела, держащей на своих руках-крыльях то-ли венок, то-ли обруч. Одним словом что-то круглое, непонятного мне назначения. Отсылкой к какому библейскому сюжету служит эта фотомодель, мне неясно.

Дальше по моему маршруту встретился вот этот горный орёл.

Ничего удивительного в том, что орлов, терзающих бедную змейку, здесь так много. Ведь он (орёл) давно уже стал символом Кавказа.
А вот ещё один субъект, набросившийся на змею. Георгий победоносец. Тот самый, великомученик, день которого на Руси издавна называют «Юрьевым днем». Все мы помним знаменитую поговорку, появившуюся в России после 1905 года – «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» Ну, да это совсем другая история.

Иду дальше и встречаю вот такую табличку


Что тут скажешь? Камни и есть камни. Хотя на последнем снимке ящерка немного оживила неживую природу.

Далее на пути показался интересная скульптура. Конечно, её герой фигура, до боли известная. Однако попросить его послушать себя — такою возможностью воспользуйся каждый.

Прошагав ещё немного, вижу такую любопытную скульптуру

Крылья есть, а архангела нет. Вот, думаю, дела. Куда ж он подевался? И только посмотрев на то место, где должны быть ноги архангела и увидев там постамент, я понял, что архангелом может быть каждый, кто, хоть на несколько мгновений, пожелает быть им. Я пожелал.

Оказалось, что никаких сложностей побывать на месте архангела Михаила нет. Ну, если, конечно, на несколько минут. А вот, если надолго, то сразу вспоминаются анекдоты, начинающиеся со слов: попадает мужик в рай, встречают его архангелы и дальше по тексту… В общем работы у архангелов непочатый край. Вспомнил я это и мигом слетел с постамента.

Побывав на месте архангела, я двинулся дальше и набрёл на скульптуру Эльбрус.

В описании этого артобъекта всё, вроде, понятно. Оказывается, довольно просто стать мудрым и счастливым в любви. Надо просто приехать к Эльбрусу и дождаться, когда солнце позолотит обе его вершины, оказавшись ровно между ними. Удовольствие, прямо скажем, недешевое, но оно того стоит!
Насладившись видом Эльбруса, пусть и не настоящего, иду дальше и вижу более, чем странную табличку Туалет «Карандаш». Не припомню, чтобы встречал раньше общественные туалеты, носящие собственное имя. Конечно, тут же возникло желание посмотреть, а не то желание, о котором вы подумали.

И правда, напоминает карандаш. Креативненько, как сейчас бы сказали. К сожалению, на фото не видна верхушка домика, напоминающая очищенный грифель карандаша.
Следующая скульптура не вызвала у меня никаких ассоциаций. Поэтому мне не пришло на ум, какие бы это были животные.

Но умненькая Катя без тени сомнения решила, что это куницы. За не именем другой версии, я согласился.
А дальше увидел вот это огромное сердце.

Катя попросила меня чем-нибудь стукнуть по трубке музыкального инструмента, подвешенного к сердцу Виктории. К сожалению никакого более или менее мелодичного звука сердце не извлекло, кроме простого – бум.
И вот, наконец-то, мы подошли к цели своего путешествия – знаменитой Питьевой галерее санатория «Виктория»

Галерея эта считается самой большой в Европе. Её часто называют пятитысячником, потому что она может одновременно напоить 5000 посетителей. Ну что ж, она, действительно, громадна. Но чтобы 5000 человек – это мне показалось утопией. Впрочем, вряд ли кто-то загонял туда такое количество страждущих напиться минералки Ессентуки-4 или Ессентуки-17, чтоб установить этот спорный, на мой взгляд, факт. Впрочем, об этой галерее можно сделать отдельный репортаж.

Конечно, не все артобъекты парка санатория «Виктория» попали в этот обзор. Надеюсь, мне удастся упомянуть их в дальнейших публикациях.